Мне
было лет десять, когда со мной случилось то, что я вам сейчас расскажу.
Дело было летом. Я жил тогда с отцом на хуторе, в южной России… Отец мой был
страстным охотником; и как только не был занят по хозяйству – и погода стояла
хорошая, - он брал ружье, надевал ягдташ, звал своего старого Трезора и
отправлялся стрелять куропаток и перепелов… Он часто брал меня с собою… большое
это было для меня удовольствие!
Я засовывал штаны в голенища, надевал через плечо фляжку – и сам воображал себя
охотником! Пот лил с меня градом, мелкие камешки забивались мне в сапоги; но я
не чувствовал усталости и не отставал от отца.
Когда же раздавался выстрел и птица падала, я всякий раз подпрыгивал на месте и
даже кричал – так мне было весело! Раненая птица билась и хлопала крыльями то на
траве, то в зубах Трезора – с нее текла кровь, а мне все-таки было весело, и
никакой жалости я не ощущал. Чего бы я не дал, чтобы самому стрелять из ружья и
убивать куропаток и перепелов! Но отец объявил мне, что раньше двенадцати лет у
меня ружья не будет; и ружье он мне даст одноствольное и стрелять позволит
только жаворонков. Этих жаворонков в наших краях водилось множество…
Вот однажды мы с отцом отправились на охоту – под самый Петров день. В то время
молодые куропатки еще малы бывают, отец не хотел их стрелять и пошел в мелкие
дубовые кустики, возле ржаного поля, где всегда попадались перепела. Косить там
было неудобно – и трава долго стояла нетронутой. Цветов росло там много:
журавлиного горошку, кашки, колокольчиков, незабудок, полевых гвоздик. Когда я
ходил туда с сестрой или с горничной, то всегда набирал их целую охапку; но
когда я ходил с отцом, то цветов не рвал: я находил это занятие недостойным
охотника.
Вдруг Трезор сделал стойку; отец мой закричал: «Пиль!» - и из-под самого носа
Трезора вскочила перепелка – и полетела. Только полетела она очень странно:
кувыркалась, вертелась, падала на землю – точно она была раненая или крыло у ней
надломилось. Трезор со всех ног бросился за нею… он этого не делал, когда птица
летела как следует.
Отец даже выстрелить не мог, он боялся, что зацепит дробью собаку. И вдруг
смотрю: Трезор наддал – и цап! Схватил перепелку, принес и подал ее отцу. Отец
взял ее и положил себе на ладонь, брюшком кверху. Я подскочил. «Что это, говорю,
она раненая была?» - «Нет, - ответил мне отец, - она не была раненая; а у ней,
должно быть, здесь близко гнездо с маленькими, и она нарочно притворилась
раненой, чтобы собака могла подумать, что ее легко поймать». – «Для чего же она
это делает?» - спросил я. «А для того, чтобы отвести собаку от своих маленьких.
Потом бы она хорошо полетела. Только на этот раз она не разочла; уж слишком
притворилась – и Трезор ее поймал». – «Так она не раненая?» - спросил я опять.
«Нет… но живой ей не быть. Трезор ее, должно быть, даванул зубом». Я
пододвинулся ближе к перепелке. Она неподвижно лежала на ладони отца, свесив
головку, - и глядела на меня сбоку своим карим глазком.
И мне вдруг так жаль ее стало! Мне показалось, она глядит на меня и думает: «За
что же я умирать должна? За что? Ведь я свой долг исполняла; маленьких своих
старались спасти, отвести собаку подальше – и вот попалась! Бедняжка я!
Бедняжка! Несправедливо это! Несправедливо!»
«Папаша! – сказал я, - да может быть, она не умрет…» и хотел погладить
перепелочку по головке. Но отец сказал мне: «Нет! Вот посмотри: у ней сейчас
лапки вытянутся, она вся затрепещется, и закроются ее глаза». Так оно точно и
случилось. Как только у ней закрылись глаза – я заплакал. «Чему ты?» - спросил
отец и засмеялся. «Жаль мне ее, сказал я. – Она долг свой исполняла – а ее
убили! Это несправедливо!» - «Она схитрить хотела, - ответил мне отец. – Только
Трезор ее перехитрил». «Злой Трезор! – подумал я… да и сам отец показался мне на
этот раз недобрым. – Какая же тут хитрость? Тут любовь к детенышам, а не
хитрость! Если ей приказано притворяться, чтобы детей своих спасать, так не
следовало Трезору ее поймать!» Отец хотел было сунуть перепелку в ягдташ, но я
ее у него выпросил, положил ее бережно в обе ладони, подышал на нее… не очнется
ли она? Однако она не шевелилась. «Напрасно, брат, - сказал отец, - ее не
воскресишь. Вишь, головка у ней болтается».
Я тихонько приподнял ее за носик; но только я отнял руку – головка опять упала.
«Тебе все ее жаль?» - спросил меня отец. «А кто же маленьких кормить будет?» -
спросил я в свою очередь. Отец пристально посмотрел на меня. «Не беспокойся,
говорит, самец – перепел, отец их, выкормит. Да вот постой, - прибавил он, -
никак Трезор опять стойку делает… уж это не гнездо ли? Гнездо и есть». И точно…
в траве, в двух шагах от Трезоровой морды, тесно, рядышком лежали четыре
птенчика; прижались друг к дружке, вытянули шейки – и все так скоро, в один раз
дышат… точно дрожат! А уж оперились; пуху на них нет – только хвостики еще очень
короткие. «Папа! Папа! – закричал я благим матом… - отзови Трезора! А то он их
тоже убьет!».
Отец крикнул на Трезора и, отойдя немного в сторону, присел под кустик, чтобы
позавтракать. А я остался возле гнезда, не захотел завтракать. Вынул чистый
платок, положил на него перепелку…
«Смотрите, мол, сиротки, вот ваша мать! Она собой для вас пожертвовала!».
Птенчики по-прежнему дышали скоро, всем телом.
Потом
я подошел к отцу. «Можешь ты мне подарить эту перепелочку?» - спросил я его.
«Изволь. Но что ты хочешь с ней сделать?» - «Я хочу ее похоронить!» -
«Похоронить?!» - «Да; возле ее гнездышка. Дай мне твой нож; я ей могилочку
вырою».
Отец удивился. «Чтобы детки к ней на могилу ходили?» - спросил он. «Нет, -
отвечал я, - а так… мне хочется. Ей будет тут хорошо лежать, возле своего
гнезда!». Отец ни слова не промолвил; достал и подал мне нож. Я тотчас же вырыл
ямочку; поцеловал перепелочку в грудку, положил ее в ямочку – и засыпал землею.
Потом я тем же ножом срезал две ветки, очистил их от коры, сложил их крестом,
перевязал былинкой и воткнул в могилку.
Скоро мы с отцом пошли дальше; но я все оглядывался… Крест был беленький – и
далеко виднелся.
А ночью мне приснился сон: будто я на небе; и что же? На небольшом облачке сидит
моя перепелочка, только тоже вся беленькая, как тот крестик! И на голове у ней
маленький золотой венчик; и будто это ей в награду за то, что она за своих деток
пострадала!
Дней
через пять мы с отцом пришли опять на то же место. Я и могилку нашел по кресту,
который хоть и пожелтел, но не свалился. Однако гнездышко было пусто, птенчиков
ни следа. Мой отец меня уверил, что старик их увел, их отец; и когда, в
нескольких шагах оттуда, вылетел из-под куста старый перепел, он его стрелять не
стал… И я подумал: «Нет! Папа добрый!».
Но вот что удивительно: с того дня пропала моя страсть к охоте и я уже не думал
о том времени, когда отец подарит мне ружье! Однако, когда я вырос, я тоже начал
стрелять; но настоящим охотником никогда не сделался…
Статья была Вам интересна? Подпишитесь на рассылку “Перепёлка.org.ua - новости перепеловодства” и Вы всегда будете в курсе инноваций в мире перепелов. Подписаться >>
Вы можете высказать своё мнение по данному материалу или задать вопрос. Администратор сайта ежедневно просматривает комментарии и отвечает на вопросы.
Идёт загрузка...
Приглашаем Вас на Youtube-канал «Новости и хитрости перепеловодства», где можно посмотреть видео по различным вопросам содержания перепелов, репортажи с перепелиных ферм, интервью с перепеловодами стран СНГ.