К биологии и охране перепела Coturnix coturnix
 Несмотря
на свой малый размер, перепел Coturnix coturnix с давних пор принадлежит к числу
объектов спортивной охоты. В Крыму и на Кавказе во время осеннего перелёта он
служит даже предметом промысла. Во многих районах центральных и южных областей
РСФСР и на Украине, в связи с резким сокращением местной гнездовой утки,
пролётного вальдшнепа Scolopax rusticola, а также запрещённой к отстрелу серой
куропатки Perdix perdix, перепел, наряду с коростелём Сгех сгех и бекасом
Galinago gallinago, становится основным видом пернатой дичи. В последнее время,
однако, приходится с сожалением констатировать весьма заметное снижение
численности и этого мелкого объекта охоты почти по всей области его гнездового
ареала.
Одной из основных причин, вызывающих уменьшение количества
перепелов на местах их размножения, следует признать ежегодное и массовое
истребление этого вида с промысловыми целями на путях осеннего перелёта как в
Советском Союзе, так и за границей. На территории СССР такими местами, как
известно, являются Крымское и Кавказское побережье Чёрного моря, где перепела
концентрируются в больших количествах. Здесь издавна ведётся очень интенсивный
промысел этого вида. Добываемое количество птиц учесть невозможно, поскольку
перепела поступают на внутренний рынок или идут на собственные нужды охотников.
Одно можно сказать, что размеры промысла недопустимо высоки, на что много раз
указывалось в литературе. Сравнительно ещё недавно в районе Ялты, например,
добывали до 100 перепелов за охоту. По сведениям, полученным нами от
Г.И.Бернацкого, количество перепелов, добывавшихся одним охотником за осень в
окрестностях Сухуми в начале 1950-х гг., доходило до 2000 штук. Не удивительно
поэтому, что охота на перепела в Грузии становится всё менее добычливой. Однако
здесь, так же как и в других районах Черноморского побережья, до сих пор
продолжают промышлять перепела всеми возможными способами, без каких бы то ни
было ограничений, что очень серьёзно отражается на благосостоянии вида в целом.
Это является лишь одной из причин неуклонного снижения численности перепела в
гнездовой области. Существуют и другие причины, тоже весьма серьёзные.
О возможной массовой гибели перепелов в непогоду при перелётах или на зимовках
сейчас говорить не приходится, ибо этими причинами, обусловливающими, в
основном, годовые изменения численности птиц, в данном случае нельзя объяснять
закономерное снижение количества перепелов, наблюдающееся в течение последних
десятилетий. То же можно сказать и относительно деятельности хищников,
численность которых в гнездовой области перепела за последнее время не возросла,
скорее наоборот, снизилась; тем не менее перепелов раньше было больше. Гораздо
существеннее то, что цикл размножения перепела в очень многих районах его
гнездового ареала протекает явно ненормально. Имеется прежде всего в виду
чрезвычайно большой отход перепелов на местах гнездования во время сенокоса.
Дело в том, что весной и летом, во время токования, гнездования и вождения
маленьких птенцов, перепел — птица скорее луговая, нежели полевая,— предпочитает
держаться в густой траве, среди которой находит более богатый корм и надёжное
убежище от врагов. В связи с этим его излюбленными стациями в этот период в
лесостепной полосе являются луга речных пойм, посевы многолетних кормовых трав
(особенно среди полезащитных лесных полос), а также степные балки, заросшие
разнотравьем. В хлебах, главным образом в озимых, в период размножения перепел
тоже держится, но в меньшем количестве. Предпочтение, которое перепела отдают в
весеннее время травам, бросается в глаза, если сравнивать количество перепелов,
живущих, с одной стороны, в люцерне или клевере, и с другой — в пшенице, на
соответствующих участках, примыкающих один к другому. В Белгородской области
автор неоднократно проводил такие сравнения, подманивая самцов на дудочку, при
помощи которой подражают голосу самки. Несмотря на то, что перепел, услышавший
манок, делает иногда довольно значительный перелёт, результаты учётов, если они
проводились до начала сенокошения, оставались примерно следующими: на полях
люцерны, клевера или гороха в хорошую зорю удавалось собрать вокруг себя 10-12,
в то время как на полях пшеницы — всего 2-5 токующих самцов. Концентрация
перепелов в густом высоком разнотравье была совершенно отчётливо заметна также в
целинной луговой степи Стрелецкого участка Центрально-чернозёмного заповедника
во время нашего посещения его летом 1957 г.
То, что перепела в гнездовой период держатся больше всего в сенокосных угодьях,
и обуславливает в конечном счёте слабый успех их репродуктивного цикла.
Объясняется это тем, что время сенокоса (вторая половина июня) совпадает с
периодом насиживания кладки или вождения нелётных птенцов у большинства особей.
В результате очень многие кладки, а также взрослые птицы и их птенцы гибнут от
сенокосилок. На участках многолетних кормовых трав, где, как мы уже говорили,
перепелов в начале лета бывает больше всего, положение усугубляется ещё и тем,
что эти поля не только скашиваются, но и прочёсываются затем граблями. Кроме
того, во время сенокошения легко обнаруживаются гнёзда, оставшиеся по той или
иной причине целыми. Однако большинство их также пропадает либо из-за
неосторожности людей, либо вследствие того, что напуганные птицы бросают свои
кладки. Таким образом, сенокосные угодья являются в лесостепной зоне как бы
ловушками для перепела: привлекая и концентрируя его весной, они становятся для
него местом гибели во время покосов и уборки сена.
Судя по всему, перепела у нас ожидает та же участь, которая постигла коростеля в
некоторых странах Европы, например в южной Англии и южной Финляндии. В связи с
массовым применением сеноуборочных машин, а также общей тенденцией производить
уборку сена в более ранние сроки, которые оказались совпадающими с периодом
размножения коростеля, последний по существу был "выкошен" вместе с лугами (Norris
1947; Haart man 1958).
Перепела, у которых кладка пропала, переселяются на соседние, ещё не скошенные
участки кормовых трав. Однако и оттуда они принуждены бывают уйти, так как эти
поля вскоре тоже начинают коситься. Часть птиц переселяется на хлебные поля, но
начинающаяся уборка хлебов опять не даёт им покоя. Перепела, с самого начала
загнездившиеся в хлебах, находятся в несколько лучшем положении, поскольку
уборка хлеба начинается после сенокоса. За это время хотя бы часть птиц успевает
воспитать птенцов до лётного состояния. Однако таких птиц, по-видимому,
меньшинство. Кроме того, и во время уборки хлебов под комбайн часто попадают
даже взрослые самцы и самки, а тем более молодые перепелята,
недавно поднявшиеся на крыло.
Лучшими, наиболее спокойными местами размножения перепела в лесостепной зоне
следует признать молодые, не пропалываемые полезащитные полосы и примыкающие к
ним поля с сельскохозяйственными культурами, характеризующимися ранними всходами
и поздними сроками уборки. Сравнительно спокойно протекает размножение у
перепелов, поселившихся на семенных участках многолетних кормовых трав,
например, клевера, люцерны, а также на полях гороха и сои.
Вследствие частого разорения гнёзд многим перепелам приходится, видимо, не один
раз приступать к откладке яиц. Сколько раз это доступно каждой самке, точно
установить ещё не удалось. Для этого нужны специальные наблюдения за
окольцованными птицами. Мелкие степные виды американских куропаток Lophortyx, у
которых тоже наблюдается колоссальный отход яиц в период насиживания (Glading
1938), могут после разорения первого гнезда приступать ко второй и даже третьей
кладке (Baerg, Warren 1949). Судя по тому, что эти куропатки экологически близки
к перепелам, можно предполагать, что и последние в условиях лесостепной и
степной полос способны несколько раз возобновлять свои кладки. О вероятности
такого предположения косвенным образом можно судить по очень сильной
растянутости сроков размножения, явлению, чрезвычайно характерному для
перепелов. Эта особенность биологии перепела была уже давно отмечена
С.Т.Аксаковым (1852), писавшем, что "в течение двух месяцев всегда можно найти
самых маленьких перепелят".
Вообще говоря, позднее размножение части популяции перепелов принадлежит к числу
явлений, причины которых недостаточно хорошо ещё выяснены. Представления о
наличии у этого вида двух нормальных кладок в году (Мензбир 1895; Лавров, Наумов
1960) вряд ли справедливы и, во всяком случае, не могут считаться доказанными.
Вряд ли также в природе возможно размножение молодых самок из ранних выводков в
первое же лето их жизни, как это наблюдается в неволе у полуодомашненной
японской расы перепела (Toschi 1959). Объяснение растянутости кладки у перепела
неодновременностью созревания яичников у старых и молодых перепёлок (Ульянин
1941), несомненно, правильное, но, пожалуй, недостаточное для объяснения всего
явления в целом. По-видимому, сроки размножения молодых самок, гнездящихся
впервые, также могут быть неодинаковыми в зависимости от того, когда они в
прошлом году появились на свет — в начале или в конце лета. У самок из ранних
выводков естественно предполагать и более раннее развитие яичников. Таким
образом, растянутость сроков размножения может быть следствием неодновременности
гнездования отдельных птиц в предшествующие годы. Массовое же разорение гнёзд в
период сенокошения, приводящее к возникновению более поздних дополнительных
кладок, увеличивает разрыв между крайними сроками размножения и тем самым ещё
больше усиливает картину растянутости явления. Там, где у перепела часто
разоряются гнёзда, сроки его размножения, судя по всему, растянуты сильнее, а
поздние выводки встречаются чаще.
В 1957-1959 гг. в районе Борисовки (Белгородская обл.) наиболее ранние выводки
маленьких перепелов, совсем недавно поднявшихся на крыло (в возрасте около 10
дней), встречались уже в середине последней декады июня (24 июня 1959). В то же
время молодые перепела весом в 67-68 г (примерно 24 дней отроду) попадались нам
ещё в сентябре (8 сентября 1958). Однако это далеко не предельные сроки
нахождения запоздалых выводков. По сообщениям местных охотников, совсем
маленьких, едва поднявшихся на крыло перепелят в Белгородской области иногда
приходилось встречать даже в середине сентября. В литературе можно найти
указания и на ещё более поздние сроки размножения перепелов в европейской части
СССР. Так, А.Фуфрянским (1925) в районе ст. Синельниково была найдена самка
перепела, насиживавшая кладку в 11 яиц 4 сентября, а кладка из 8 яиц была
обнаружена Е.П.Спангенбергом в 1930 г. в Запорожской области ещё позднее — 10
сентября (цит. по: Карташов 1952). Судьба перепелят из поздних выводков нам
недостаточно хорошо ещё известна. Естественно предполагать значительный отход
перепелов, появившихся на свет осенью. Однако часть их, видимо, выживает, о чём
можно судить по сообщению Е.П.Спангенберга (1948), отмечавшего в Крыму в конце
массового пролёта перепелов появление перелётной запоздалой молоди с низким
весом (до 75 г).
В непосредственной связи с растянутым периодом размножения находится и
общеизвестный чрезвычайно продолжительный период токования самцов перепела.
Учитывая случаи неоднократных находок сильно запоздалых кладок, мы можем с
вероятностью говорить о том, что позднее токование перепелов связано с их
размножением. Самка, потерявшая кладку или выводок, если она ещё способна к
спариванию, благодаря длительному периоду токования и половой активности самцов,
может легко найти готового к размножению самца вплоть до середины и даже конца
августа. Очень поздний ток перепелов в конце августа бывает, однако, не каждый
год. В засушливые годы самцы прекращают кричать значительно раньше, нежели во
влажные. В последних случаях вполне активное токование самцов в лесостепной
полосе продолжается до середины последней декады августа. Так, в наиболее
влажное за последнее десятилетие для всей лесостепной полосы европейской части
СССР лето 1958 г. автор отметил полное прекращение токования перепелов лишь 25
августа. До этого вплоть до 24 августа перепела, державшиеся на полях
Борисовского совхоза (Белгородская обл.) в посевах гороха и сои, токовали для
столь позднего срока необычайно активно. Около 8 ч вечера (несколько раньше, чем
в начале лета) здесь начинался настоящий ток. С одного места можно было
одновременно слышать крик 8 самцов. Некоторые из них активно летели на манок.
Отметим, что у обоих самцов, убитых на этом поле 21-23 августа, семенники
оказались очень больших размеров (1.5-1.7x1.0-1.2 см). На следующий же день
большинство самцов отсюда улетело, а токование перепелов в районе Борисовки в
этом году уже больше не отмечалось. Обследование территории с лягавой собакой
показало, что они резко сократились в числе и на других полях.
Во время охоты, начиная с 26 августа вплоть до начала сентября обнаруживались
лишь очень редкие выводки молодых перепелов, а также отдельные старые самцы и
самки. Один из самцов, добытых 26 августа, держался у выводка и пытался отводить
собаку от птенцов. Участие самца перепела в вождении выводка и насиживании яиц —
явление крайне редкое, хотя и отмечавшееся в литературе (Житков, Бутурлин 1906).
Отметим, что добытый нами 26 августа перепел, державшийся у выводка, имел
довольно сильно развитые семенники (1.5x0.9 см); линька была совершенно не
выражена — во всём оперении не было ни одного растущего пера. Между тем все
остальные перепела, убитые в 20-х числах августа, линяли довольно интенсивно, у
многих самцов росло не только мелкое контурное перо, но и крупное — 6-е, 7-е и
8-е маховые.
Внезапное падение численности перепелов, отмеченное нами в Борисовском районе в
середине третьей декады августа, следует, по-видимому, объяснять массовой
откочёвкой большинства местных самцов. Эти наблюдения интересно сопоставить с
данными о сроках пролёта самцов и самок в более южных районах нашей страны,
например на южном побережье Крыма (Спангенберг 1948) и в окрестностях Ташкента (Мекленбурцев
1959). Оба автора отмечают, что первые пролётные стаи перепелов состоят главным
образом из старых самцов; молодые птицы и самки летят позднее.
Таким образом, период токования самцов в некоторые годы может продолжаться в
течение всего времени их пребывания на местах размножения — с начала прилёта
вплоть до отлёта. Нельзя, конечно, утверждать, что перепела, токующие в
каком-либо районе лесостепной полосы во второй половине августа, все принадлежат
к местной популяции. Очень возможно, что у части самцов средней полосы осеннее
передвижение к югу начинается раньше и что отдельные самцы могут в это время,
делая более или менее продолжительные остановки, продолжать ещё токование. Тем
не менее, у большинства особей, населяющих лесостепные районы, окончание периода
их токования в некоторые годы, очевидно, всё же может совпадать с началом их
осеннего перелёта.
С периодом токования перепелов, как известно, связан традиционный в наших южных
областях отлов токующих самцов с помощью сети и особого манка, так называемой
"байки". Эта своеобразная любительская охота на перепела (кстати, очень
азартная) ещё достаточно распространена на Украине и на юге РСФСР. К сожалению,
многие любители этого дела ловят перепелов отнюдь не с любительскими (для
содержания в неволе), а в основном с промысловыми целями. Такую "охоту" следует
признать вредной. Она значительно сокращает количество перепелов во время их
пребывания в гнездовой области, так как производится, в связи с длительным
периодом токования самцов, в течение почти трёх летних месяцев и бывает иногда
достаточно истребительной.
Хотя борьба с сетевым ловом перепелов, по вполне понятным причинам, довольно
трудна, необходимо всемерно её пресекать. С нашей точки зрения, она, как и
осеннее истребление перепелов на путях пролёта, недостаточно хорошо
контролируется.
Возможные мероприятия, которые следует осуществить в целях сохранения имеющихся
ещё в СССР запасов перепелов, прежде всего должны выразиться в дополнительных
ограничениях сроков охоты и норм отстрела и в усилении контроля со стороны
местных охотничьих организаций. Хотя на необходимость этого уже неоднократно
указывалось в литературе, мы тем не менее считаем не лишним сказать об этом ещё
раз. Сроки охоты на перепела следует, по нашему мнению, сократить не только в
районах его массового перелёта (Крым, Кавказ), но и в местах размножения. Как
уже отмечалось выше, в лесостепных районах у очень многих перепелов, вследствие
частого разорения их гнёзд, сроки размножения смещаются к концу лета, благодаря
чему выводки нелётных птенцов встречаются регулярно ещё во второй половине
августа. В связи с этим охоту на перепелов (как, впрочем, и на другую пернатую
дичь) следует в этих районах открывать не раньше сентября. Благотворное влияние
на численность перепела может оказать полезащитное лесоразведение. Хороши также
и примыкающие к полезащитным полосам семенные участки кормовых трав, гороха и
сои, где плотность населения перепелов бывает обычно высокой и где они могут
относительно спокойно выводить птенцов.
Необходимо также иметь представление о том, как протекает процесс размножения
перепела в различных частях его ареала. Показателем успеха размножения может
служить определённое соотношение молодых и старых птиц, а также самцов и самок,
добываемых на осеннем перелёте. Положение будет угрожающим, если окажется, что
старые птицы отстреливаются осенью в большем количестве, чем молодые. Поскольку
половой и возрастной состав стай перепелов изменяется в зависимости от срока
перелёта (Спангенберг 1948; Мекленбурцев 1959), учёт добываемых птиц нужно,
естественно, проводить в течение всего его периода. Подобного рода учёт, однако,
не будет иметь особого смысла, если мы не будем знать района гнездования
добываемых птиц. Поэтому подобный отстрел на путях перелёта должен обязательно
сочетаться с массовым кольцеванием перепелов на местах их размножения. К
сожалению, масштабы кольцевания перепелов до сих пор в нашей стране ещё весьма
скромны (Шеварёва 1957). Охотничьим организациям следовало бы заинтересовать
любителей сетьевого отлова перепелов и поставить дело так, чтобы использовать их
опыт для кольцевания птиц. Естественно, что во избежание различных
недоразумений, сам процесс кольцевания и выпуск окольцованных птиц надо
производить в определённых местах и в присутствии ответственных лиц.
Мальчевский А.С.
Вестник Ленинградского университета, №15, 1961, стр.148-152
Второе изжание: Русский орнитологический журнал, Том 14, Экспресс-выпуск 287,
2005, стр.411-417
Литература:
Аксаков С.Т. 1852. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. М.
Житков Б.М., Бутурлин С.А. 1906. Материалы для орнитофауны Симбирской губернии
// Зап. РГО по общ. геогр. 41, 2: 1-275.
Карташев Н.Н. 1952. Род перепелыИ Птицы Советского Союза. М., 4: 133-148.
Лавров Н.П., Наумов С.П. 1960. Биология промысловых зверей и птиц СССР. М.:
1-237.
Мекленбурцев Р.Н. 1959. Наблюдения по осеннему пролёту перепела (Coturnic
coturnix coturnix L.) в окрестностях г. Ташкента // Тр. Среднеаз. ун-та 123:
13-27. Мензбир М.А. 1895. Птицы России. М., 1: CXXII, 1-836.
Спангенберг Е.П. 1948. Об осеннем перелёте перепелов в Крыму // Охрана природы
4: 83-92.
Ульянин Н.С. 1941. Материалы к экологии перепела северного Казахстана // Сб. тр.
Зоол. музея Моск. ун-та 6: 167-170.
Шеварёва Т.П. 1957. Сводная таблица о кольцевании птиц (за 1925-1954 rr.) // Tp.
Бюро кольцевания 9: 5-45.
Фуфрянский А. 1925. Чрезвычайно поздняя кладка яиц перепёлкой // Укр. охотник и
рыболов 9. Baerg W., Warren L.O. 1949. The bobwhite quail in Arkansas IIBull.
Agr. Exp. Station Univ. Arkansas 488.
Glading B. 1938. Studies on the nesting cycle of the California valley quail in
1937 // California Fish and Game 24: 318-340.
Haartman L., von. 1958. The decrease of the corn-crake (Crex crex) // Soc. Sci.
Fenn. Comment. Biol. 17, 2: 1-29.
Norris C.A. 1947. Report on the distribution and status of the corn-crake. Part
II // Brit. Birds 40, 1. Toschi A. 1959. La QagliaIISuppl. Recarche. Zool. Appl.
Caccia 3, 1.
|
Идёт загрузка...